Мытный двор и мясная фабрика.
Недалеко от Москворецкого моста находился в старой Москве Мытный двор. Туда крестьяне пригоняли скот — на продажу и на убой. Скот стоял там и на дворе и на улице, пока его не купят, а тем временем пригоняли другой. У Мытного двора скота всегда было видимо-невидимо. За скотом никто не убирал, и навоз устилал всю улицу кругом, так что нога вязла в нем чуть не по колено.
Во двор приходили мясники с мясных рядов и торговали скотину на убой. Купленных быков, свиней и телят тут же резали, свежевали и тут же бросали ненужные отбросы. Они месяцами гнили на дворе, пока окрестные собаки не растащат их и не сгрызут.
Далеко кругом расходилась по Москве вонь от Мытного двора, а жидкий навоз прокладывал себе в мягкой грязи ручейки и стекал понемножку в Москву реку, заражая ее воду, чуть не под самым Кремлем, где жил царь и именитые бояре. Тогда на это никто не обращал внимания.
Теперь Москва съедает в сто раз больше мяса, чем XVII веке, но никто из москвичей и не видит никогда того скота, который идет им на пищу.
Скот не бредет теперь в Москву по проселочным дорогам. Его привозят на поездах. Одного крупного скота, то есть быков, в Москву привозят в год более двести пятьдесят тысяч голов. Это значит, в день— около восьмисот быков. Для этого каждый день должно приходить в Москву по восьми поездов из десяти вагонов каждый с одними только быками, не считая телят, свиней и баранов. А их тоже Москва истребляет около двух сот тысяч в год.
Всю эту громадную массу скота отправляют прямо на городские бойни — за товарной станцией Нижегородской железной дороги.
Бойни — это громадное учреждение, настоящая мясная фабрика. В год на них убивают около полумиллиона голов скота. В Москве есть теперь целый ряд отдельных боен — бычачья, свиная, телячья, баранья и даже конская, откуда мясо поступает в татарские мясные.
На всех этих бойнях скот, осмотренный ветеринарами, в несколько часов превращается в мясные туши, приготовленные для продажи.
Части, негодные для еды, теперь тоже не выбрасываются. При бойнях устроено несколько заводов, где обрабатывают эти части — салотопенный, маргариновый, кожевенный, кишечный. Даже пролитая кровь собирается, и из нее выделывается удобрение.
Конечно, все-таки и теперь остаются отбросы, уже ни на что не годные. Они спускаются в особую канализацию, устроенную отдельно для боен, и в мусоросжигательные печи.
Теперь бойни не заражают воздуха кругом и не отравляют воду рек.
А между тем они приготовляют в год десять миллионов пудов мяса, которые съедает Москва.
Но Москва питается не одним мясом. Кроме мяса она поглощает еще полтора миллиона пудов рыбы, девятнадцать миллионов пудов овощей, два с половиной миллиона пудов сахара и около тридцати миллионов пудов одного хлеба.
Конфект она тоже истребляет пятьсот тысяч пудов.
Все это — многое в сыром, необработанном виде — привозится в Москву по железным дорогам.
Если бы в один день уничтожились все железные дороги, ведущие в Москву, она умерла бы с голоду, как только приела все, что у нее накоплено.
Привезти все это на лошадях нет никакой возможности.
Но кормят Москву не сами железные дороги, они только доставляют ей то, что производится по всей стране.
А что же делает для себя и для остальной страны сама Москва? Над чем она работает в свой деловой день?
Часть ее работы мы уже видели. Работа эта очень важная и необходимая для всего населения. Мы заглядывали на газетную фабрику, из которой по всей
стране расходятся известия о том, что делается в мире. Таких фабрик в Москве пятьдесят, так как в ней издается пятьдесят газет. Кроме того в ней выходит около семисот журналов, и многие из них тоже расходятся по всему Союзу.
Кроме того в Москве, как и во всех крупных, столичных городах, идет непрерывная научная и литературная работа, без которой не может теперь существовать ни одна страна. Больше сорока издательств печатают всевозможные книги не для одних москвичей, а для всего населения страны.
Но это, конечно, не единственный товар, который выделывает Москва в своих стенах.
этот двор явно был местом не из приятных. Я сейчас как представила себе эту картину, те ароматы, которые там царили. Это же ужас какой то… Хорошо, что прошли те времена и сейчас у нас нет подобных дворов
Да уж.. такое место даже и представить себе сложно, там явно царило настоящее зловонье. Но главное, что людям было где продавать скот. А этот вид дохода для многих был основным.