Штурм Измаила
С восходом солнца 10 декабря началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась весь день, особенно усилившись с 12 часов ночи. Русские стреляли из 607 орудий (40 орудий полевых и 567 орудий флота). Турки отвечали огнем 300 орудий. Постепенно пальба из крепости стала ослабевать и, наконец, прекратилась. Огонь русских орудий нанес потери гарнизону крепости и подавил турецкую артиллерию.
В 3 часа ночи 11 декабря 1790 года в ночной темноте взвилась первая сигнальная рэкета. По этому сигналу русские войска с исходного положения выступили к назначенным по приказу Суворова местам. Стрелковые и рабочие команды подошли ко рву. В 4 часа взлетела вторая ракета, означавшая, что настало время построить колонны и команды в установленный для штурма боевой порядок и начать движение к стенам крепости. В 5 час. 30 мин. утра поднялась третья ракета, с появлением которой русские войска двинулись на приступ крепости.
В темноте и тумане штурмовые колонны русских быстро подходили к стенам Измаила. Русская артиллерия стала в это время вести огонь по крепости холостыми снарядами, что маскировало приближение штурмующих колонн.
Турки не стреляли до тех пор, пока русские не приблизились па 400 шагов. Когда первые ряды русских бойцов оказались на этом расстоянии, турецкая артиллерия ударила картечью по подступавшим колоннам. Несмотря на огонь, русские бойцы, подбегая ко рву, умело забрасывали его фашинами или отважно переходили вброд, хотя вода достигала им до плеч. Впереди колонн шли стрелки и саперы с топорами и лопатами, позади двигались резервы.
Русские солдаты приставляли к стенам крепости лестницы, которые имели до 10 метров длины. Однако местами стены оказались еще выше. Приходилось связывать две 10-метровые лестницы. Часто шаткие лестницы падали, но русские воины лезли наверх, помогая друг другу. Бойцы карабкались вдоль отвесных стен и крутого вала, втыкая в него штыки и клинки. Взобравшиеся на стены крепости спускали с них канаты и вели рукопашные бои с турками, которые стреляли в упор, отталкивали лестницы, швыряли ручные бомбы.
Лучшие русские стрелки в это время стояли на краю рва и, улучив момент вспышки орудийных выстрелов, метко стреляли в турок, находившихся на стенах крепости.
Уже в 6 час. утра 11 декабря бойцы второй колонны генерал-майора Ласси, впереди которой шел со стрелками секунд- майор Л. Я. Неклюдов, взобрались на вал и овладели люнетом левее редута Табия.
Ведя на штурм своих стрелков, секунд-майор Л. Я. Неклюдов личным примером показал образец храбрости. Опередив бойцов, Л. Я. Неклюдов первый переправился через ров и первый влез на крепостной вал. Бросившись на стоявших на стене турок, Л. Я. Неклюдов начал бой на укреплениях Измаила и был тяжело ранен. Солдаты спасли Л. Я. Неклюдова — одного из храбрейших участников штурма Измаила, первым вошедшего на стену крепости.
Когда левее редута Табия развивались эти события, первая колонна генерал-майора Львова, ввиду невозможности фронтальной атаки, обошла каменный редут Табия с правой стороны, но из-за жестокого огня турецких батарей не смогла его взять. Турки между тем произвели сильную контратаку на вторую колонну, во время которой был ранен генерал-майор Ласси. На этом участке особенно успешно сражались любимцы Суворова — фанагорийские гренадеры под командой полковника Золотухина; гренадеры сумели взломать Бросские и Хотинские ворота, впустить резерв внутрь крепости и соединиться с колонной Ласси. Заменив раненого Ласси, полковник Золотухин вступил в командование второй колонной. Тем временем первая колонна Львова, продолжая напористо атаковать, захватила несколько турецких батарей и ворвалась в крепость, где соединилась со второй колонной.
В тяжелом положении оказалась колонна генерал-майора Мекноба, которая, вместо указанной ей по приказу Суворова куртины у Хотинских ворот, атаковала большой бастион в северо-западном углу крепости, а также соседний с ним бастион и куртину между ними. Здесь крепостной вал имел наименьшую высоту, а потому этот участок защищал сам комендант крепости Айдозли-Мехмет-паша с отборными янычарами. В самом начале штурма генерал-майор Мекноб был ранен. Его заменил полковник Хвостов, который встал во главе идущих на приступ бойцов; ломая ожесточенное сопротивление турок, русские солдаты преодолели вал и оттеснили турок в глубь крепости.
С северо-восточной стороны действовала казачья колонна бригадира Орлова, которая начала взбираться на вал, но в это время турки значительными силами произвели из Бендерских ворот вылазку. А. В. Суворов бдительно наблюдал за штурмом. Увидев, что противник ударил во фланг казаков Орлова, он двинул им на помощь подкрепление — батальон пехоты, семь эскадронов конницы и казачий полк. Контратака турок была отбита, но колонна Орлова все же не смогла овладеть валом.
Колонна бригадира Платова, наступавшая по лощине, встретила препятствие—куртину, которая, пересекая протекавший по лощине ручей, образовала запруду глубиной выше пояса. Казаки перешли запруду вброд. Турки контратаковали колонну Платова, разрезали ее надвое и отбросили в ров. По благодаря батальону пехоты, присланному Суворовым на подмогу, Платов вскоре овладел куртиной. Вслед за этим часть войск Платова двинулась на поддержку колонны Орлова, а другая часть вступила во взаимодействие с наступавшей с юга десантной бригадой Арсеньева.
С восточной стороны русские войска штурмовали самое мощное укрепление Измаила — Новую крепость. Градом пуль и картечи встретили здесь турки идущую на приступ шестую колонну. Командовал ею генерал-майор М И. Кутузов. Бойцы колонны во главе с Кутузовым сумели подняться на стену Новой крепости. Однако турки не дали развить первоначального успеха. Нападая со всех сторон, не позволяя русским воинам распространиться по стене и пробиться в глубь восточного бастиона, они немедленно контратаковали 10-тысячным отрядом. Казаков из колонны Кутузова турки подавили своим численным превосходством и оттеснили их в ров, наполненный водой. На помощь казакам, имевшим на вооружении лишь короткие деревянные лики, не выдерживавшие ударов турецких ятаганов, Кутузов двинул батальон бугских егерей. Своевременно подоспев на помощь, егеря могучим штыковым ударом сдержали, а затем начали теснить турецкие полчища. Сам Кутузов с шашкой в руках сражался в первом ряду атаковавших. Под ударами русских воинов турки подались назад.
Развивая этот успех, Кутузов взял из резерва еще один батальон бугских егерей, который продолжал теснить турок и расширил захваченные участки крепостной стены. Турки сражались, как смертники,— они помнили приказ султана о предании смерти каждого оставшегося в живых воина в случае сдачи крепости. В темноте на валу, около моста и возле рва происходил кровопролитный рукопашный бой. К туркам все время прибывали новые подкрепления. Сосредоточив свежие силы в количестве, намного превышавшем отряд Кутузова, турки повторили сильнейшую контратаку.
Дважды Кутузов поднимался на вал, увлекая за собой войска на штурм, и дважды противник отбрасывал их. Неся большие потери, Кутузов запросил у Суворова поддержки, но получил ответ, что в Россию уже послано донесение о взятии Измаила, а самого Кутузова он назначает комендантом крепости. Тогда Кутузов собрал бугских егерей, взял свой последний резерв (два батальона Херсонского гренадерского полка) и в третий раз повел войска на приступ. Развернув простреленное пулями и картечью полковое знамя, Кутузов выбежал вперед и первый устремился па турок, высоко подняв обеими руками тяжелое древко. Увидав своего командира и реющее над ним боевое знамя, бугские егеря, гренадеры и казаки с громкими возгласами «ура!» последовали за Кутузовым. Еще раз шестая колонна штыковой атакой разметала наседавших турок, сбросила их в ров, затем овладела двумя бастионами и Килийскими воротами, соединившись через средний вал с колонной Платова и обеспечив блестящую победу левого крыла русских войск.
Колонна М. И. Кутузова штыками прокладывала себе дорогу к центру крепости чтобы соединиться с остальными штурмовыми колоннами.
Уже через 45 минут после начала штурма крепостная ограда Измаила была захвачена русскими войсками.
Начинался рассвет. Крики сражавшихся, возгласы «ура!» и «алла!» раздавались вокруг на всех степах Измаила Турки дрались с отчаянной храбростью. Большой отряд турецкой конницы сделал лихую вылазку через Бендерские ворота, но был принят на пики и в шашки русскими конными казаками и уничтожен. Два эскадрона воронежских гусар тогда же помчались в открытые Бендерские ворота, ворвались в крепость, где успешно атаковали турецкую конницу и оказали егерям бугского корпуса помощь в овладении воротами.
Одновременно с атакой сухопутными войсками Измаил был атакован десантными частями со стороны Дуная. Русские суда с десантом из морской пехоты и черноморских казаков на 130 лодках двигались к крепости в первой линии. Во второй линии, поддерживая десант артиллерийским огнем, плыли бригантины, лансоны, двойные шлюпки и плавучие батареи. Русский флот наступал так быстро и умело, что турки были вынуждены бросить свои уцелевшие суда и отступить за стены крепости. Огонь 99 тяжелых пушек, мортир, и гаубиц встретил атакующие русские суда. Несмотря на жестокий картечный огонь, русский десант в 7 час. утра высадился на берег у крепостной стены. До 10 тыс. турок защищали приречную сторону Измаила. В это же время на западной стороне Измаила успевшие соединиться отряды генерала Львова и полковника Золотухина пробивались вдоль вала через толпы отчаянно сражавшихся турок навстречу отряду полковника Хвостова. Совместными усилиями всех трех колонн весь западный вал был полностью очищен от турецкого гарнизона. Удар Кутузова с восточной стороны, помогший отрядам Орлова и Платова, наступавшим с северо-востока, окончательно предопределил взятие Измаила, ибо павшая Новая крепость была самым неприступным участком турецкой обороны.
В 8 час. утра русские войска и моряки овладели всеми крепостными стенами и главным валом турецкой обороны. Приступ был окончен. Атаковавшие Измаил штурмовые колонны соединились, сомкнув фронт окружения. Турки отступили в город, приготовившись защищать приспособленные к обороне многочисленные каменные здания.
Полное объединение всех русских колонн произошло уже около 10 час. утра.
А. В. Суворов объявил короткий отдых, чтобы привести в порядок участвовавшие в ночном штурме войска. Атаку города он приказал начать со всех сторон одновременно всеми силами. Русская артиллерия подготовилась содействовать атаке. Резервы пододвинулись ближе, чтобы, влившись в наступающие войска, усилить удар в глубине города-крепости.
Через некоторое время под музыку оркестров стройными рядами с разных сторон суворовские чудо-богатыри устремились в страшную для врага русскую штыковую атаку. Завязалась кровавая битва. До 11 часов дня продолжалась ожесточенная сеча на окраинах города Турки не сдавались и не отступали. Каждый дом приходилось брать с бою. Но кольцо атакующих войск смыкалось все теснее.
Сражение разбилось на множество мелких рукопашных схваток, происходивших на улицах, площадях, в переулках, во дворах и садах, внутри различных построек.
Турки засели в каменных зданиях дворцов, мечетей, гостиниц и домов. Еще не был взят каменный кавальер (казематная батарея), за толстыми стенами которого оборонялись отборные янычары.
По приказанию А. В. Суворова, для сопровождения наступавшей внутри крепости русской пехоты через ворота стремительным аллюром были ввезены 20 легких пушек. Из этих пушек артиллеристы вели беглый огонь картечью вдоль улиц. Наступление русской артиллерии внутри города крепости имело большое значение, так как турки уже потеряли к этому времени почти всю свою артиллерию, находившуюся на крепостных стенах, а подвижных орудий для уличного боя они вообще не имели. В течение первой половины дня 11 декабря в городе продолжалась битва, то затихавшая, то разгоравшаяся с новой силой. Уцелевшая часть гарнизона группами в две — три тысячи человек с отдельными орудиями пыталась продолжать сопротивление в прочных и высоких каменных зданиях. Подступавших к этим зданиям русских бойцов турки встречали залпами, поливали кипящей смолой, обрушивали на них камни и бревна. Подобные маленькие крепости брали штурмом, применяя лестницы для преодоления высоты и разбивая ворота огнем артиллерии.
Л. В. Суворов, находившийся среди сражавшихся русских солдат, тут же на местности указывал, что надо делать, как применить артиллерию, как обойти с тыла противника, как взаимодействовать различным, перемешавшимся в ходе боя частям и т. д. По его приказу к захваченным пороховым погребам и складам оружия сразу ставили часовых. Суворов строго запретил что-либо зажигать, так как пожар на улицах города мог скорее затруднить наступление русских войск, чем оборону турок.
Рядом с каменным кавальером возвышалось очень прочное здание. В нем оборонялся с 2 тыс. лучших янычар, имевших несколько пушек, сераскир Айдозли-Мехмет-паша. Батальон Фанагорийского гренадерского полка с артиллерией начал штурм этой цитадели . Почти два часа продолжался бой. Сначала русские артиллеристы разбили пушечными ядрами ворота, затем гренадеры ворвались в здание, где произошла яростная рукопашная схватка. Янычары не сдавались и защищались до последнего человека. Русские воины штыками перекололи весь гарнизон цитадели. В числе убитых врагов оказался и комендант Измаила Айдозли-Мехмет-паша.
Упорно сопротивлялись турки под командой Махмут-Гирей-султана в здании Армянского монастыря, имевшем высокие и толстые стены. Русские разнесли пушечными ядрами ворота монастыря и в рукопашном бою уничтожили его защитников.
Около 5 тыс. турецких янычар и крымских татар во главе с Каплан-Гиреем, собравшись на городской площади, под звуки своей музыки яростно напали на отряд черноморских казаков и даже отняли две пушки. На выручку поспешили два морских гренадерских батальона и батальон егерей, которые штыковой атакой смяли врагов и перебили их. Дольше всех держался каменный кавальер с гарнизоном в несколько тысяч янычар во главе с мегафисом (губернатором) Измаила. Морская пехота, егеря и казаки штурмом взяли и этот опорный пункт.
К часу дня русские сухопутные войска и моряки флотилии, с боем очищая от противника улицы и здания Измаила, достигли середины города, где турки еще продолжали упорно обороняться, используя малейшую возможность к сопротивлению. Неимоверное ожесточение обеих сторон в сражении объяснялось просто: для русских взятие Измаила означало скорейшее окончание войны с Турцией и удар по складывавшейся враждебной коалиции западноевропейских держав; для всего турецкого гарнизона защита крепости была вопросом жизни и смерти, ибо султан приказал казнить всякого, кто уцелеет после сдачи Измаила.
Бдительно наблюдая за ходом сражения, Суворов решил нанести врагу последний удар. Он приказал находившейся в резерве коннице—четырем эскадронам карабинеров, четырем эскадронам гусар и двум казачьим полкам—одновременно через Бросские и Бендерские ворота атаковать с флангов остатки турецкого гарнизона, еще защищавшегося внутри города. Действуя в конном строю, гусары, казаки и карабинеры врубились в толпы турок. Очищая улицы и переулки от противника, русские кавалеристы временами спешивались для ведения боя с засадами врага. Умело взаимодействуя, пехота, артиллерия и конница успешно громили турок в уличном бою. Казачьи патрули, рассыпавшись по городу, выискивали укрывшихся врагов.
К 4 час. дня русские сухопутные войска и моряки полностью овладели крепостью и городом Измаил. Штурм был закончен. Однако в течение всей ночи с 11 на 12 декабря продолжалась ружейная пальба. Отдельные группы турок, засев в мечетях, домах, погребах и сараях, внезапно обстреливали русских воинов.
Из гарнизона Измаила никто не спасся, за исключением одного турка, который был легко ранен и упал с крепостной стены в Дунай, а затем переплыл через него на бревне. Этот единственный уцелевший турок принес великому визирю первое известие о штурме Измаила.
О взятии города-крепости Измаил и уничтожении в нем турецкой армии Суворов немедленно доложил главнокомандующему фельдмаршалу Потемкину такими выразительными словами. «Российский флаг — на стенах измаильских».
Потери турок составили: 33000 человек убитыми и тяжело раненными, 10 000 пленными. В числе убитых, помимо коменданта Измаила Айдозли-Мехмет-паши, было еще 12 пашей (генералов) и 51 человек высших офицеров — командиров частей.
Трофеи русских войск составили: 265 (по другим данным 300) орудии, 345 знамен, 42 военных судна, 3 тыс. пудов пороху, 20 тыс. ядер, 10 тыс лошадей, на 10 млн. пиастров золота, серебра, жемчуга и драгоценных камней и полугодовой запас продовольствия для всего гарнизона и населения Измаила.
Русские потеряли: 1 830 человек убитыми и 2 933 человека ранеными. Было убито 2 генерала и 65 офицеров, ранено 2 генерала и 220 офицеров.
На следующее утро, 12 декабря 1790 года, из всей русской артиллерии в войсках и на судах Дунайской флотилии, а также из всех трофейных пушек, мортир и гаубиц, находившихся на стенах и в бастионах крепости Измаил и на захваченных турецких кораблях, была произведена пальба-салют в честь русских войск и флота, взявших эту могучую твердыню. Состоялся парад войск и флота, на котором А. В. Суворов благодарил солдат, матросов и казаков за героические действия в сражении. На параде не мог присутствовать находившийся в карауле один из батальонов Фанагорийского гренадерского полка. Суворов пошел к солдатам батальона и отдельно каждого из них благодарил за участие в штурме.
С огромным уменьем и высоким героизмом сражались русские войска. Во время штурма особенно отличился Михаил Илларионович Кутузов, руководивший наступлением против самого мощного и главного участка обороны противника — Новой крепости. В рапорте 21 декабря 1790 года, докладывая о штурме Измаила Г. А. Потемкину, А. В. Суворов писал о Кутузове:
«Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, влез на вал, овладел бастионом и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов» .
Великий полководец А. В. Суворов питал исключительное доверие к М. И. Кутузову. Он говорил: «Одному прикажи, другому намекни, а Кутузову и говорить нет нужды—он сам все понимает».
Впоследствии Кутузов спросил Суворова, что означало назначение его комендантом Измаила в момент штурма.
«Ничего,— ответил тот.— Кутузов знает Суворова, а Суворов Кутузова. Если бы не взяли Измаила, Суворов умер бы пол его стенами и Кутузов тоже».
После штурма М. И. Кутузов писал жене: «Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся. Страшный город в наших руках». За Измаил Кутузов был награжден орденом и произведен в генерал-поручики. С этого времени он выступает уже в качестве известного военачальника, на которого возлагаются все более ответственные поручения.
