Сражение при Полоцке 6-го и 7-го Октября 1812 года.

С выходом Наполеона из Москвы, маршал Сен-Сир, стоявший под Полоцком для прикрытия операционной линии великой армии, получил известие, что корпус графа Витгенштейна перешел в наступление с целью действовать на путь отступления неприятеля. Имея в распоряжении своем 27 тыс. против 40 тыс. русских, маршал Сен-Сир принял меры к укреплению города Полоцка.

К утру 6-го Октября, граф Витгенштейн подошел к Полоцку с Севера, тесня передовые отряды французов. В тот же день вечером, после произведенной рекогносци­ровки, он отрядил финляндский корпус графа Штейнгеля в 10 тыс. человек на левую сторону реки Двины, чтобы оперировать в тылу расположения войск Сен-Сира.

7-го Октября, как только корпус графа Штейнгеля приблизился к городу с Юга, граф Витгенштейн перешел в наступление с Севера. Началась канонада, длившаяся целый день.

Появление Штейнгеля с целым корпусом в тылу французов поставило Сен-Сира в крайне опасное положение, и он решился отступать, но ночью, не торопясь, сохраняя тишину и скрытно от наших войск. Однако этого не удалось. Один из его генералов, с наступлением ночи, приказал зажечь бараки, чтобы они не достались русским. Горящие бараки обнаружили намерение маршала оставить занятую позицию, и граф Витгенштейн решился немедленно атаковать неприятеля. Было два часа пополуночи. При свете пожара, объявшего город, русские, под огнем неприятельских стрелков, занимавших укрепление, рубили палисады и падали мертвые, либо покрытые ранами; за ними следовали другие, жадно стремясь на встречу верной смерти.

С западной стороны, кроме ограды из двойного палисада, окруженной рвом, надлежало перейти через речку Полоту, текущую в глубокой рытвине. Через эту речку был устроен деревянный мост, как-бы висевший над пропастью; мост этот примыкал к городскому въезду, прорытому сквозь весьма высокую гору (как это видно и на картин), сильно занятую неприятелем. Кар­тина представляет вид города во время штурма со стороны этого моста, когда 12-я дружина С.-Петербургского ополчения статского советника Николева , впереди прочих войск, подошла к нему.

В это время начальник дружины приказал губернскому секретарю Петрову с охотниками броситься в рытвину, перейти в брод реку и криком «ура!» подать сигнал к общему нападению.

Неустрашимый Петров (представлен стоящим, с поднятою к шляпе рукою, выслушивающим приказание) исполнил в точности данное ему наставление, перешел че­рез Полоту и ударил в штыки на неприятеля, который, видя себя обойденным и не имея возможности рассмотреть в темноте, сколько войск появилось у него в тылу, отступил.

Наши ратники овладели мостом, которого неприятель не успел разрушить, откинули заграждавшие его рогатки и появились первыми на левой стороне Полоты.

На прочих пунктах оборонительной линии неприятель везде отступал под напором наших войск, и к 3 часам ночи город был взят.

Потери с обеих сторон были громадны. Город представлял зрелище совершенного разрушения и был завален трупами.

Этот знаменитый ночной штурм показал, как свидетельствует граф Витген­штейн в своем приказе по корпусу, «что может преодолеть истинная вера и любовь к отечеству, и чего достигает рвение к славе и чувство чести». Изъявляя свою благодар­ность всем войскам, бывшим в деле, граф Витгенштейн выставляет в особенности подвиги дружин С.-Петербургского ополчения, которые «отторжены быв от сельских работ своих и подняв в первый раз оружие, оказали чудеса храбрости и мужества, и ко­торые, в виду его, командира корпуса, оправдали надежду на себя соотечественников и заслужили лестное наименование защитников России».